Звенит звонок. Я вхожу в класс... 11а. Вот они сидят и смотрят на меня. 25 пар глаз – 25 личностей. Я обвожу их глазами: каждого по очереди, не торопясь. Кто ты, сидящий передо мной ученик? Что тебя волнует? В каком ты сегодня настроении? Открыто ли для меня сегодня твое сердце, или я так и не смогу пробиться через гранитную стену непонимания и безразличия? Лабиринт чувств и мыслей! И я пускаюсь в него в стремлении понять и полюбить тебя, мой ученик, отдать тебе частичку своей души. А ты? Захочешь ли ты понять меня? Я всматриваюсь в твои глаза – зеркало души – и стараюсь в них найти ответ...

Серьезное лицо, открытый и прямой взгляд. Я верю этим глазам. Верю в их искренность, неподдельную любознательность. Честность, требовательность к себе, умение высказать и отстоять свою точку зрения, аккуратность – задатки настоящей сильной личности чувствуются в этом мальчике.

Рядом – соседка по парте. Глаза злые, колючие, с постоянной усмешкой. Тут уж и не знаешь, с какого боку подойти: отовсюду шипы. Какое-то упрямое (а может быть, напускное?) безразличие ко всему, пренебрежительный, иногда даже вызывающий тон. Что это? Затаенная обида или обычный стиль общения? Очень сложная натура! Все время держит на расстоянии.

А вот еще одни глаза, устремленные на меня. Живые, пытливые. Этот мечтает стать учителем литературы. Кажется, каждое слово в себя впитывает. На перемене обязательно подойдет с парой-тройкой дополнительных вопросов. И тут уж, Лилия Николаевна, не ударь в грязь лицом! Не дай возможности усомниться в том, что учитель – он-то все знает!

***

1993 год. Как сейчас помню: день такой солнечный, ясный, а я вот так же, еще девчонкой, только что вышедшей из стен института, стою перед первыми своими учениками и изо всех сил пытаюсь унять дрожь в коленках. Позже на вопросы в учительской о том, как оно было, ничего не могла ответить – просто потеряла дар речи. А после уроков бежала домой и, не в сумке, нет – в руках несла стопку тетрадей, чтобы все видели и понимали – я УЧИТЕЛЬ!

Страх прошел, когда включилась в процесс. На самом деле волнение – это забота о том, как я сейчас выгляжу. Когда перестаешь думать о себе, тогда волнение и проходит. Когда каждый урок неизбежно вызывает массу вопросов: чем заниматься, что сказать, чтобы не вызвать скуку и не впасть в банальность? – когда надо класс утихомирить, придумывать какие-то фокусы, чтобы все глаза были на тебя, о себе уже не думаешь.

Сейчас все по-другому. Это как игра в спектакле. Новички волнуются, нервничают. А потом, когда много играешь, волнение уходит. Приходит удовольствие, но и трепет остается. Сейчас я иду в каждый новый класс именно с трепетом, который окрыляет, вдохновляет. Это уже приятное чувство.

Сегодня только ленивый не обсуждает проблемы образования. Каждый считает себя исключительным специалистом в этой области. Мы говорим красивые слова. Пишем горы отчетов. Рапортуем о выполнении национального проекта «Образование» и реализации президентской программы «Наша новая школа». Учитель на фоне всего этого рисуется либо святым подвижником, вся жизнь которого – это бескорыстное служение образованию России, либо юродивым, в прямом значении этого слова.

Я не желаю быть ни подвижником, умирающим за идею, ни, уж тем более, юродивым. На меня производит грустное впечатление наше педагогическое сообщество. Кто мы? Какие мы?  Учителя можно безошибочно узнать среди многоликой толпы граждан, в поезде, в магазине, в маршрутке. Мы привыкли всеми руководить, во все вмешиваться, давать ценные указания менторским тоном, не заботясь, нужны ли они кому-либо. Мы не умеем слушать и часто слышать других. Чаще всего усталые и вечно недовольные пессимисты, служители системы. В педагогическом сообществе самый низкий показатель корпоративной сплоченности, уважения к руководству, сопереживания друг к другу. Это не мои фантазии. Это результаты многочисленных исследований психологов.  А уж взгляд педагога на сегодняшнее подрастающее поколение – это особая «песня». Мы не выдержаны, грубы, категоричны и бестактны. По сути, школа это зеркало, в котором отражаются все пороки и проблемы современного общества. Но нельзя видеть лишь плохое. Многие мои коллеги – профессионалы высочайшего класса. Я выросла на их примере.

Недавно поймала себя на мысли, что с семи лет я хожу в школу каждое 1 сентября. Сначала сама там училась, потом стала работать, потом отвела туда сына. Получается, что школа – это вся моя жизнь. И когда я задумываюсь о школе, неизменно задаюсь вопросом: каким педагогом я запомнюсь?

Я смотрю на своих учеников. «Наша нынешняя молодежь не любит трудиться, но любит роскошь, молодые люди не уважают своих родителей, стариков и учителей. Многие нынешние дети стали тиранами своих родителей, они постоянно перечат им. Это очень плохая молодежь». Актуально? Еще бы. Сократ. 470 год до нашей эры. Или вот: «Я утратил всякие надежды относительно будущего своей страны. Подростки и юноши не выдержаны и развязны. Они не любят трудиться». Гесиод. 320 год до нашей эры. Так было, есть и будет. И раз я работаю с детьми, то должна помнить, что все предыдущие поколения не довольны последующими.

Давно поняла, что ребенок никогда добровольно не пойдет за тем, кто его не любит. Если отношения между учителем и учеником "токсичны", то и знания будут "отравлены", пользоваться ими ученик не будет. Поэтому стараюсь принять учеников такими, какие они есть: неуклюжими, неорганизованными, полными своих каких-то фантазий. Принять и полюбить. Не как родственника, а вселенской любовью. У меня сформировалось убеждение: нет глупых детей. Терпение учителя может перебороть любые трудности ученика в учебе. А доброта  –  избавить ребенка от страха перед школой.  

Школа – это поле колоссальной ответственности. С той минуты, как я переступаю школьный порог. Ответственности не только за жизнь и здоровье детей, но и за психическое и эмоциональное состояние ребенка. Мой преподаватель педагогики любил повторять мысль о том, что даже «двойку» учитель должен поставить так, чтобы не обидеть и не унизить ученика.

Тот же преподаватель учил нас: учитель не имеет права сидеть перед учениками. Я же не люблю стоять на уроке. А надо ли возвышаться над всеми?

Я против излишней эмоциональности на занятии. От этого устаешь, а уроков у детей шесть-семь. И каждый учитель со своими эмоциями…

Не люблю резкий и категоричный тон суждений и оценок. Поэтому поводу у Шекспира есть слова: «Напрасно думать, будто резкий тон есть признак прямодушия и силы».

Давно уже перестала кричать на уроке. Перекричать 25 человек все равно невозможно. Да и сам крик вызывает отторжение и неприязнь. Самой-то мне не нравится, когда на меня повышают голос.

Стараюсь никогда не оставлять без внимания межличностные конфликты. Не люблю дух соперничества, он усугубляет агрессивность современной жизни. Терпимость и уважение к другому человеку – это то, чему должна учить школа. Красивое слово «толерантность», хотя сам Ш.М. Талейран особой терпимостью не отличался, зато разработал целую дипломатическую систему взаимных уступок.

Если быть честным, то идеальный образ учителя может быть совершенным до невозможности. Я и не стараюсь быть идеальной. Просто не хотелось бы, чтобы обо мне сказали: «Нам не повезло с учителем». Поэтому ищу, пробую… Урок за уроком…

***

20 с лишним лет педагогической жизни пролетают в памяти за долю секунды. Мечты, взлеты и падения, победы и ошибки… Но пора начинать урок. 25 пар глаз испытующе глядят на меня.

Каким же будет наш урок?

Во-первых, без учебника. Меня прежде всего интересует, как вы умеете читать, вникать в прочитанное, вдумываться в него и чувствовать его. Чтобы вы ощутили главное – как соотносится произведение с вашей собственной жизнью.

Во-вторых, живой диалог, непринужденная беседа, вопросы творческого характера. Только тогда, на мой взгляд, я смогу научить вас приходить к важным жизненным выводам, к осмыслению характеров, поступков героев, нравственных закономерностей жизни.

В-третьих, принесенная иногда мной на урок книга. Такая, чтоб закрыть последнюю страницу – и помолчать. Для меня это самые ценные моменты на уроке! Когда то, о чем говорю и читаю, зацепило, заставило задуматься! Помните, ребята, сколько раз мы вот так молчали? И по вашим глазам я пыталась понять, что творится сейчас в ваших душах.

…А вот еще одни глаза, хитрые, даже немного дерзкие, внимательно следящие за каждым моим движением. Помнишь, как в первый же день нашего знакомства ты проверял меня на прочность? А сколько раз я хваталась за голову – Господи, что же делать, что же делать? Ты напрочь игнорировал произведения школьной программы, сочтя, что твои собственные проблемы куда важнее и нет никакого смысла тратить время на бесполезное чтение. И вдруг… Ты с увлечением прочитал «Героя нашего времени». «Почему именно «Герой нашего времени»?!» – с удивлением спросила я. И услышала: "А там все, как про меня... Лермонтов, оказывается, крутой чел!" (Это ли не высшая оценка современной молодежи?!)

«Герой НАШЕГО времени». Но ведь времена всегда одни и те же! И вопросы, волнующие молодое поколение, тоже одни и те же. Помните, Лермонтов заявил, что Печорин – это портрет, составленный из пороков всего поколения? Основной его принцип – срывать цветы удовольствия. Не к тому ли стремится нынешнее поколение? Срывать цветы удовольствия, не прилагая никаких усилий. Кроме того, Печорин – мятущаяся натура. Его постоянно мучают раздумья о смысле жизни, он беспрестанно оценивает окружающих и прежде всего самого себя. Это ли не свойственно подростковому и юношескому возрасту? Я уже не говорю о любовной линии романа, которая не может не волновать в 14-15 лет.

Помните, как обсуждая умение Печорина властвовать над собой в ответственные минуты жизни, я спросила: "А вы умеете властвовать над собой? И важно ли это умение?" Или еще: "Зло порождает зло; первое страдание дает понятие об удовольствии мучить другого..." – а вы испытывали это сомнительное удовольствие и как избавиться от подобного порока? И сколько еще вопросов, близких вам, мы обсуждали на наших уроках порой так увлеченно, что даже не слышали звонка.

Для меня всегда праздник, когда вы не соглашаетесь со мной – вы имеете на это право, когда кто-то из вас знает больше, чем я, по какой-либо теме, когда вы поправляете меня. Это значит: вы меня слышите и можете высказать свою точку зрения без опаски.

…Вы, склонив головы, записываете домашнее задание, а я смотрю на вас с грустью: как жаль, как жаль, мои дорогие, что совсем скоро –  экзамены, выпускной и вы перестанете быть моими учениками! Помните? "Один лишь в жизни наследит, другой же след навек оставит". Вы не наследили в моем сердце. Вы навек оставили там свой след! Скромно надеюсь: я тоже оставила свой след в ваших сердцах.